Пиранья. Алмазный спецназ - Страница 34

– Ага! Купили бы домик в предместье столицы и вели благонравную, скучную жизнь отставника?

– Не совсем, – сказал Мазур. – Простите великодушно, но Ньянгатала не принадлежит к числу тех мест, где лидеры, даже добровольно ушедшие с поста, смогли бы м и р н о жить в предместье или в деревенской глуши. Рано или поздно кто-то из н о в ы х попытался бы меня д о с т а т ь. То ли из мстительности, то ли предосторожности ради – вдруг передумаю и вернусь в большую политику? – то ли из желания найти козла отпущения, на которого можно многое свалить...

– Блестяще, – сказал президент. – Другими словами, вы постарались бы вовремя оказаться на борту самолета, улетающего подальше от этих мест?

– Ну, если честно – именно так, – сказал Мазур. – Я ведь прекрасно помню, что случилось с доктором Лигамоло. Он-то как раз был достаточно умен, чтобы уйти в отставку вовремя, но именно что поселился в столице частным лицом, наивно полагая, что никто его не потревожит... А чем кончилось?

– Вы совершенно правы, – сказал президент. – Так вот, самая жуткая, наиболее охраняемая государственная тайна в том и состоит, что я намерен поступить, как умный человек. Понимаете? – он скрестил руки и изобразил растопыренными пальцами нечто напоминающее полет взлетающей птицы. – Что скажете?

– Что вы – умнейший человек, – сказал Мазур. – Это, конечно, не дешевый комплимент. Mнe, как человеку военному, давно известно: высший пилотаж в том, чтобы отступить в о в р е м я, не раньше и не позже...

– Прекрасно, – сказал президент, впившись в него проницательным, умным взглядом. – Вопрос ребром: вы согласны оказать мне небольшую помощь, когда придет нужный момент? Разумеется, вознаграждение не исчерпается тем, что вы у ж е получили...

– Я бы с удовольствием, – сказал Мазур. – С вами приятно иметь дело, господин президент, вы деловой человек, я таких давно не встречал, обычно норовили отделаться красивыми побрякушками... Но у меня в данный момент есть... работодатели.

– А если и с ними все будет улажено?

– Считайте, я в вашем распоряжении, – сказал Мазур, глядя ему в глаза.

...Анка, в шикарном вечернем платье, черном, с разрезом от пола до бедра, захлопнула за собой дверь и прислонилась к косяку с чрезвычайно усталым видом. В руке у нее была знакомая синяя коробка и синяя папка с вытесненным золотом затейливым гербом республики.

Валявшийся на постели Мазур позы не переменил, спросил лениво:

– Ну, напарница, отшумели почести?

– Отшумели, отшумели, – сказала Анка, швыряя свою почетную ношу на столик. – Подвинься-ка... – плюхнулась рядом с ним, устало вытянула ноги. – Дай отдышаться.

На правах близкого знакомого Мазур поддел указательным пальцем тонюсенькую бретельку ее платья, сбросил с плеча, присмотрелся к многозначительным синячкам на груди, покачал головой:

– Я, конечно, глупой ревностью не страдаю, но у меня сложились определенные подозрения...

– Ага, – сказала Анка, с замученным видом взирая в потолок. – Признаться по-дружески, он меня трахнул. Завалил без особых церемоний, жеребец стоялый...

– Ну и как?

– Да поди ты! Умотал, паразит, словно под асфальтовым катком побывала.

– Зато высшего ордена удостоилась, – сказал Мазур с подначкой.

– Хрен ли в твоих орденах... Он мне сунул чек. На сто тысяч баксов. Сечешь? После этого было как-то неудобно на вторую серию не согласиться. Скотина, конечно, чего только не вытворял, но ведь не жмот. Когда тебе суют сто тысяч баксов, чувствуешь себя уже не блядью, а светской дамой...

– Я тебя, быть может, чуточку разочарую, – сказал Мазур, – но мне он тоже сунул чек... – он благоразумно помедлил, – на ту же сумму. Хотя я, как легко догадаться, в интимные отношения с ним не вступал.

– Так я и говорю, – сказала Анка. – Он потом очень долго распространялся насчет того, что его окружают одни сволочи и подонки, а ему позарез нужны по-настоящему преданные люди. Выяснял, как я посмотрю, если он мне предложит на него малость поработать. Не в постели с ножками врозь, а, насколько я поняла, с пушкой в руке...

Мазур насторожился:

– Конкретика была какая-нибудь?

– Да никакой конкретики. Просто сказал, что подыскивает надежных людей для серьезного дела, озолотит, если что... и что ты уже согласился. Правда?

– Ага, – сказал Мазур. – Как отказаться, если обещают хорошие деньги… и, что характерно, недурственный аванс выдают в виде чека на надежный банк.

– Банк надежный, я знаю.

– Вот видишь.

Анка уставилась на него блестящими глазами:

– Что получается? Ухватили Фортуну за хвост, я так подозреваю?

– Интересно, что ему от нас надо... – задумчивым тоном произнес Мазур.

Анка взглянула на него, как на несмышленыша:

– Что-что… Понятия не имею, но заранее подозреваю, что дело будет грязненькое. Думаешь, такой вот типчик попросит Академию наук ему основать или за постройкой водопровода присмотреть? Кошке ясно: ему кого-то шлепнуть необходимо. Или что-нибудь взорвать. Своим он не доверяет, а тут подвернулись хваткие ребята без принципов...

– Согласилась?

– Шутишь? – прямо-таки взвилась Анка. – Когда в игре такие бабки? С визгом! Что до меня, я всю эту поганую страну выжгу вдоль и поперек за солидное вознаграждение. – Она приподнялась на локте, с тревогой воззрилась на Мазура: – Я надеюсь, ты не отказался? Если получил чек, с тобой был тот же разговор...

– Был.

– Ну и?

– А что тут думать? – пожал Мазур плечами. – Ты совершенно права, Пятница, хоть и столько в тебе цинизма, что мое старомодное воспитание его не всегда выдерживает... Когда на кону такие деньги, есть смысл рисковать. Тем более что в с ю страну нас вряд ли попросят разнести вдребезги и пополам, речь пойдет о чем-то более скромных масштабов...